По количеству «вторых домов», принадлежащих гражданам, Россия – абсолютный чемпион мира. В нашей стране 17-20 млн «вторых домов», не менее трети российских семей и почти половина городских имеют второй (дачный) дом. По данным Росстата, в городах-миллионниках на каждое домохозяйство приходится 43 кв.м дачной площади.
Можем сравнить с «цивилизованным миром»: в Англии «вторым домом» могут похвастать меньше 3% семей, во Франции – около 10%, в США – порядка 5%. Ближе всего к нам финны: две пятых населения, кроме городского жилья, имеет сельский домик или дачу-mökki. Но по количеству – смешно сравнивать: 600 тысяч семей. Почему так сложилось? И как будут дальше сосуществовать «стародачные» массивы и новые коттеджные поселки? Об этих непростых проблемах рассуждает Вадим Новиков, генеральный директор компании FreedomHaus:
«Изобилие дач у нас сложилось исторически. Частная собственность в Советской России была фактически запрещена. Дачи и садоводства массово возникали при предприятиях – отчасти чтобы компенсировать проблемы с продовольствием, отчасти – чтобы хоть немного смягчить остроту жилищной проблемы. Есть, впрочем, еще одна красивая версия: садоводства возникали именно при крупных предприятиях. Чтобы в случае ядерной угрозы обеспечить массовый и организованный выезд сотрудников из зоны поражения.
Скорее всего, сработал комплекс причин. Садоводства и дачные поселки возникли по всей стране. Конечно, пресловутые «6 соток», с массой ограничений по строительству, с запретом на отопление. (Именно чтобы не использовали под постоянное жилье – тем более без прописки!). Зато с размахом: садоводства на 500, а то и на 1000 участков – не редкость.
Электрички в Сиверскую или в Дунай в выходные брали штурмом… Сейчас в Петербурге около 2 млн граждан владеют дачными, садовыми или огородными участками. И в области – около 600 тысяч.
Так что привычка к дачной жизни есть. Особенно у старшего поколения. Но вряд ли она передается через поколения. Многим молодым людям своя дача и не нужна – есть какая-то избушка у родителей, и ладно. Можно съездить на выходные.
Но дача и дом в коттеджном поселке – это совершенно разные вещи. И по затратам, и по уровню комфорта, и по отношению. Отчасти «стародачные» места и коттеджные поселки конкурируют. Обилие недорогого предложения на вторичном рынке путает покупателя. Но это кажущееся разнообразие. Найти что-то приличное очень непросто.
Если поездить по старым садоводствам (особенно – удаленным), видно, что этот сегмент потихонечку начал загибаться. Причем девелоперы сюда не придут – слишком много собственников, запутанные права. Нужны десятилетия, чтобы что-то толковое можно было делать на этих территориях.
Даже в хороших местах, если расчищать стародачные земли под коттеджный поселок – экономики в таком проекте, как правило, нет. Проще купить «чистый» участок. Немного похоже на судьбу хрущевок. Они ветшают, и непонятно, кто должен приложить руки и деньги. Бизнес? – невыгодно. Государство? - у него других забот хватает. Только в садоводствах еще больше проблем, чем в хрущевках. Земля в городе все-таки подороже, другая отдача.
Я знаю одно хозяйство. Большое садоводство, на 450 участков, на Карельском перешейке. Ему 30 лет. Освоена едва ли половина. Есть, конечно, владельцы, которые построились, приезжают регулярно. А есть дома, собственников которых просто не найти. Они разрушаются. Сколько усилий потрачено на розыск! То ли умерли, то ли уехали. Есть и вообще не освоенные участки. За 30-то лет!
Полагаю, «фокус рынка» будет смещаться в сторону компактных коттеджных поселков, с грамотным управлением, обустроенных и социально однородных (верхняя страта среднего класса). Правда, и сам «средний класс» в стране понемногу тает…»